новый загранпаспорт

Бизнес в Восточной Европе

Просматривая один из последних номеров 1999 года популярного британского журнала “Components in Electronics”, среди привычных слов “semiconductor”, “components”, “chipset”, “processor” и т. д., я заметил знакомое — Russia. Оказалось, что это основные положения речи президента западногерманской фирмы Flextronics International GmbH Хамфри Портера (Humphrey Porter) на ежеквартальном собрании AFDEC — ассоциации британских дистрибьюторов электронных компонентов по (дословно) “Деланию бизнеса в Восточной Европе”.

Неоднократно публикуя на страницах нашего журнала информацию о мероприятиях российского аналога AFDEC — Ассоциации российских дистрибьюторов электронных компонентов (АРДЭК) — и понимая, что г-н Портер, мягко говоря, не совсем прав в своих оценках по отношению к России, мы обратились к исполнительному секретарю АРДЭК Сергею Орлову с просьбой прокомментировать данный материал.

Ниже мы приводим перевод оригинала и комментарии г-на Орлова.

А. Биленко, Главный редактор ChipNews

На последнем ежеквартальном обеде AFDEC Хамфри Портер, президент Flextronics International GmbH и старший менеджер группы компаний Central European Operations, остановился на задачах планирования производства электронных компонентов в электронной промышленности.

Как считает г-н Портер, необходимо качественное планирование для создания оптимальных условий развития этого быстрорастущего сектора, доля которого в общеевропейском производстве неуклонно растёт.

Г-н Портер имеет богатый опыт работы на Восточно-европейском рынке, который в настоящее время для производителей и поставщиков электронных компонентов на Западе является, пожалуй, самым ёмким потребителем и имеет огромные перспективы на будущее. Преимущества этого рынка — конечно, всё ещё дешёвая рабочая сила и, вероятно, огромный производственный потенциал.

Вместе с тем, этот рынок весьма консервативен по отношению к выпускаемой продукции и ноу-хау технологиям, экономика этих стран зачастую неустойчива, а их национальная валюта имеет небольшой вес в регионах, где доллар стал всемогущим.

Такие факторы, как экономика и политическая нестабильность заставляют западных бизнесменов дважды подумать, прежде чем инвестировать в эти страны, и часто их сомнения обусловлены страхом перед мафия-подобной коррупцией, которая наиболее сильна в России. Такая коррупция иногда может управлять экономикой, в некотором отношении подменяя государственное управление.

В этом плане, подчеркнул Портер, часто очень трудно какой-либо одной западной компании перенести свой бизнес в страны бывшего восточного блока и работать там более-менее успешно.

Каждая страна имеет свой, отличный от западного, культурный, юридический и даже логистический (логистика — комплекс мер, связанный с доставкой товара) менталитет, что может стать настоящим минным полем для неопытных или неинформированных бизнесменов.

Также могут потребоваться дополнительные инвестиции для проведения переговоров, решения вопросов логистики и так далее.

Неудивительно, что многие операции по попытке установить своё присутствие на этом рынке потерпели неудачу с катастрофическими последствиями.

Уверенность докладчика основывается на его опыте деловых и культурных связей в некоторых регионах. Это, в первую очередь, страны типа Гонконга, Малайзии и Китая, с которыми он начинал работы по производственным контрактам незадолго до падения Берлинской стены. По его оценке, до этого барьера рынок был безнадёжно отставшим от Запада практически в любой технологической области электроники. Не было не только современных компонентов, не хватало знаний для их применения.

Тем не менее, этот сектор отчаянно пытался догнать западную технологию, но постоянно наталкивался или на экономические проблемы, или на мощные барьеры, устанавливаемые Западом.

У западных компаний, которые хотели инвестировать новые проекты, было много недоверия к партнёрам, поскольку наиболее выгодным считался путь создания совместных предприятий. Такие предприятия создавались, но результаты в большинстве случаев были драматичными.

Интересно, что в Восточной Европе распределением заказов на компоненты и их производство занимаются бывшие университетские академики, которые не могут найти работу по прежней профессии. В России, к тому же, мафия распространена и в интеллектуальной сфере, что приводит к чрезвычайно высоким издержкам, связанным с “проталкиванием” любого вида бизнеса, и при этом сам процесс чреват разного рода опасностями. В стране процветает торговля компонентами на “чёрном рынке”, и ценообразование устанавливалось, и, возможно, всё ещё устанавливается, огромным “уличным” рынком электронных компонентов в Москве.

Эти механизмы типичны в большинстве стран Восточной Европы, незначительно изменясь в зависимо-сти от местных условий.

Интересны комментарии г-на Портера относительно электронной промышленности Венгрии, с которой он имел конкретные проекты, поддержанные правительством. Оно открыло свободные экономические зоны, однако установленные высокие пошлины, например, на потребительскую продукцию, могут создать дополнительные трудности.

Он также отметил, что примерно половина выпускников технических ВУЗов не обеспечивается работой, что, конечно же, усугубляет проблему занятости.

Однако совершенно ясно, что распространение опыта Запада на рынки с таким большим потенциалом может только ускорить процесс модернизации всех существующих секторов: от разработки до производства.

И там, где этот опыт учитывается, дистрибьюторы электронных компонентов и производители смогут, следуя ему, использовать все возможности рынка с большей степенью отдачи, нежели они имели до этого.

CIE, ноябрь 1999 г.

Трудное дело — полемизировать на расстоянии — но всегда интересно узнавать, что думают о Восточной Европе и, тем более, о России. В этом речь г-на Хамфри Портера представляет, пожалуй, концентрат суждений (и предубеждений) западного бизнеса. Есть только ощущение, что г-н Портер о многом умалчивает или основывает свои заключения на весьма давнем опыте. Особенно явно это при сравнении г-ном Портером стран Восточной (Центральной) Европы и России, где он постоянен в повторении западных стереотипов о “мафиозном менталитете” и “чёрном рынке”.

Естественно, что десятилетия изоляции Восточной Европы за “железным занавесом” на могли не сказаться на различиях в экономике, культуре, деловой практике и, очевидно, в уровне электронных технологий двух систем. Естественно также, что трансформация экономики — не одномоментный процесс, — и чем дольше та или иная страна развивалась в изоляции от мировых процессов, тем больше эти различия и тем труднее принять западные модели экономики и бизнеса. Но, даже обладая опытом работы в странах с отличными от западных моделями экономики и общества (Гонконг, Малайзия, Китай), г-н Портер, похоже, не совсем адекватно оценивает перемены в странах Восточной Европы и в России.

Что же удивляет г-на Портера? Политическая и экономическая нестабильность — обычные для западных фирм фразы, которыми они объясняют нежелание инвестировать производство в новых для них рынках (и предпочитают продавать готовую продукцию)? Невозможность автоматически перенести западноевропей-скую модель бизнеса в Восточную Европу, поскольку существует “предубеждение ко всему западному” — и, поэтому, необходимость работы через уже действующие местные предприятия и фирмы? Или — “интересно, что многие новые дистрибьюторские или производственные фирмы были созданы бывшими университетскими профессорами, потерявшими работу по основной специальности”?

Пожалуй, г-н Портер не учитывает — или не хочет принять — то, что страны Восточной Европы за годы проходят тот же путь, что Запад проходил десятилетиями. Были ведь в Западной Европе и экономическая нестабильность, и концепция защиты рынков, получившая название “Крепость Европа”, и коррупция, и уклонение от налогов, и нелегальное производство, и мафия...

Наблюдая за переменами на рынке электроники и дистрибьюции компонентов в России и СНГ “изнутри”, можно действительно гордиться переменами, произошедшими в результате работы “университеских профессоров” и тех западных фирм, которые реально инвестировали новые рынки. Уже нет “процветающей торговли компонентами на черном рынке”, как и нет “контроля над ценами на компоненты со стороны уличного рынка в Москве”. Был необходимый, но краткий этап в развитии дистрибьюции, когда создавались первоначальные капиталы, причём при полном отсутствии поддержки как со стороны государства, так и от финансовых структур. Сегодня же на рынке доминируют частные, но легальные предприятия с оборотами в миллионы долларов, которым доверяют и отечественные, и западные производители и потребители компонентов. Это те предприятия, те дистрибьютерские фирмы, которые, несмотря на “экономические и политические трудности”, предоставляют техническую поддержку, информацию о новых компонентах, возможность обучения новым технологиям и — уже давно — даже такие новейшие для западных дистрибьюторов услуги, как содействие в проектировании и изготовлении конечной продукции, микросхем и других электронных компонентов.

Конечно, вряд ли есть смысл упрекать г-на Портера и других представителей западных фирм в эгоистичности и искажении оценки ситуации — бизнес по своей сути эгоистичен и, как на войне, использовать можно любые средства. Очевидно, что и предложение г-на Портера развивать изготовление электронных блоков на основе субконтрактов весьма эгоистично: с одной стороны, это содействие развитию промышленных технологий и адаптации производителей к западным компонентам и правилам бизнеса, но, с другой — это прямое содействие появлению и развитию рынков для западных, прежде всего, британских, дистрибьюторов — членов АФДЭК. Это предложение — пусть и непростой, но реальный и весьма эффективный способ проникновения на новый рынок и успеха в конкуренции с местными дистрибьюторами.

Кстати, вспоминая выступление на Форуме дистрибьюторов электронных компонентов России и СНГ г-на Роя Аттербери, создателя АФДЭК, уместно вспомнить цели, для которых эта Ассоциация была создана. Прежде всего, для того, чтобы отделить “настоящих дистрибьюторов” от “торговцев с колёс”, чтобы завоевать доверие как производителей, так и потребителей компонентов. После пришло понимание, что конкуренция подразумевает сотрудничество и в обмене информацией о рынке, и в совместных акциях, таких как создание унифицированной электронной системы заказов или — сегодня — в предложении г-на Портера.

Вероятно, именно сейчас пришло время, когда отечественные дистрибьюторы могли бы последовать опыту западных конкурентов и создать формальную ассоциацию. Уже многие отечественные дистрибьюторские фирмы работают вместе — по собственным совместным проектам или после встреч на ежемесячном Клубе или ежегодном Форумах дистрибьюторов, — и такое сотрудничество приносит реальные положительные результаты. Но, наверное, пришло время, когда совместные действия дистрибьюторских фирм должны быть оформлены, что даст возможность продемонстрировать конкурентоспособность отечественных дистрибьюторов и... убедить г-на Портера и других представителей западных фирм изменить стереотипы о России.

С. Орлов,
Исполнительный секретарь АРДЭК